Андрей Петрович Кашкаров

 

Академик МАСТ

 

Тезисы данной статьи опубликованы:

Развитие специального образования в современной России: психолого-педагогические аспекты социокультурного взаимодействия лиц с ограниченными возможностями здоровья. Материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых 19-20 апреля 2011 года, в 3-х частях, Ч. 2./Под ред. Л.М. Шипицыной, С.М. Посоховой. СПб.: НОУ ВПО Институт специальной педагогики и психологии, 2011. – 112 с.//А.П. Кашкаров. Проблемы семьи с двумя детьми, воспитывающей ребенка с психическими отклонениями. – с. 35-38.

 

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ РЕСУРС СЕМЬИ, ВОСПИТЫВАЮЩЕЙ РЕБЕНКА С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ ЗДОРОВЬЯ

 

Наличие в семье ребенка-инвалида предполагает особенный воспитательный процесс и соответственно особенную организацию самой семьи. Мамы из семей детей-инвалидов наиболее активны относительно иных категорий инвалидов, учитываемых в службах соцобеспечения, и порой даже неадекватны в требованиях и стремлениях обеспечить достойную жизнь своим детям. В связи с этим нами проведено исследование ресурса семьи с ребенком-инвалидом, в части влияния второго здорового ребенка на психологический климат в семье, и выявлены некоторые особенности воспитания братьев в необычной ситуации.

 

 «Человек есть существо, имеющее «проект». «Проект» он потому, что в нем существование предшествует сущности, и в нем нет готовой сущности, он сам ее делает, сам из себя что-то делает…»

С. Л. Рубинштейн

 

Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения фактор влияния семьи на когнитивное развитие ребенка, тем более, если в семье воспитывается ребенок-инвалид. В зависимости от таких характеристик детей-инвалидов, как диагноз, генезис, возраст, пол, уровень образования и личности родителей, количества детей в семье и их возраст, влияние данных факторов может быть различным. Немаловажным является влияние сиблинга на психическое развитие всех детей в семье, где один или несколько из них являются инвалидами детства.

Целями нашего исследования стал анализ влияния отношений между двумя мальчиками - старшим ребенком-инвалидом с диагнозом «резидуально-органическое поражение центральной нервной системы (ЦНС) с отмиранием клеток головного мозга подкоркового левого полушария задней височной доли» и младшим ребенком без психических отклонений; с разницей между детьми в возрасте 7 лет.

Диагноз с нарушениями деятельности ЦНС практически ставит «крест» на гармоничном развитии ребенка-инвалида, что непременно сообщается родителям, практически сразу после медицинского подтверждения диагноза. Тем не менее, мы считаем, что такой обескураживающий родителей безнадежный подход к проблеме не может считаться единственно верным по ряду причин.

Во-первых, диагноз может быть приобретенным по разным причинам, и в каждом конкретном случае, дальнейшая судьба ребенка-инвалида не может быть предопределена раз и навсегда, единомоментно. Дети, получившие инвалидность по основанию – с признаками нарушения деятельности ЦНС, могут принадлежать к разносторонним группам, их поведение и перспектива развития во многом зависят от тяжести проявления дефекта.

Наиболее обоснованным объяснением может быть специфика развития левого и правого полушария мозга конкретного ребенка.

Во-вторых, изучены методы уменьшения умственной нагрузки на ребенка-инвалида в процессе его обучения, и адаптации родителей к этому сложному недугу [1, c. 17]. Кроме того, при рождении второго ребенка без признаков нарушения в деятельности ЦНС, есть вероятность эффективного обучения первого (ребенка-инвалида) – это и является гипотезой нашего исследования. Не смотря на небольшую выборку объектов, которая компенсируется длительностью и постоянством их наблюдения, нам представляется данное исследование перспективным.

Опираясь на обширный бытовой, исторический и экспериментальный материал, мы эмпирически проанализировали феномен с точки зрения современной психологической науки.

Наблюдение проводится в конкретной, полной семье с 2005 года по настоящее время методом периодического (2 раза в неделю) собеседования с родителями и фиксацией дневниковых записей наблюдения за детьми. Записи предыдущего месяца анализируются на встречах с психологом, что позволяет разрабатывать стратегию родительского поведения на новую краткосрочную (месячную) перспективу. Эта работа с родителями в семье с ребенком-инвалидом необходима как для поддержания ячейки общества, в том числе по морально-этическим мотивам, так и для возможного улучшения состояния здоровья ребенка-пациента.

Ребенку-инвалиду 1997 года рождения был поставлен диагноз после трудных родов - как последствие родовой травмы, спровоцированной неправильным положением плода и медицинского запрета к кесареву сечению. Генезис родителей не критичен, возраст матери на момент родов 24 года, семья ведет здоровый образ жизни, отец хорошо зарабатывает, мать – домохозяйка.

За период наблюдения мальчик детский сад не посещал, отличался неспособностью к волевому усилию (не имел стойких привязанностей и предпочтений, осознанных морально-этических установок), вспыльчивостью, капризностью, ориентацией на получение кратковременного удовольствия и выгоды. Двигательные функции организма, моторика и речь развились вовремя. При всем этом ребенок оказался очень внушаемым, старался во всех ситуациях оставаться «на виду», имел склонность к демонстративному поведению, преувеличенным эмоциональным реакциям. Выявлены феноменальные особенности дивергентного мышления – мальчик-инвалид в 8-ми летнем возрасте может собрать цветовую гамму «кубика-рубика», но не способен запомнить таблицу умножения, дорогу к дому, не обращает внимание на ориентиры (не запоминает их), имеет трудности в написании букв.

Несформированность личностной готовности к школьному обучению из-за гиперигровой активности, невозможности запоминания, анализа информации в соответствии с подтвержденным медицинским диагнозом привела к тому, что с 9 лет мальчик принят на обучение в школу восьмого коррекционного типа, где обучается до сих пор, изучая в девятом классе программу начальной школы.

Семья обратилась за постоянными консультациями к психологу только в 2005 году, когда случились первые факты воровства денег из карманов родителей, с которыми последние справиться не могли; вскоре после начала школьного обучения в коррекционном классе [5, c.112]. До этого ребенок получал впечатления исключительно дома (прогулки только за руку с родителем), игры на даче, ежегодные путешествия на Черное море по социальной путевке, через эмоциональное восприятие окружающего мира. От общества сверстников он был изолирован для исключения психологической травмы, хотя внешне выглядел «абсолютно нормальным» и даже более темпераментным, чем другие, вероятно, вследствие компенсаторного начала.

На первых порах наблюдения фиксировалось, что чем более интересным и положительным для данного ребенка-инвалида с нарушениями ЦНС были предложенные ему занятия (игры), тем реалистичнее фиксировалось его стремление к новым знаниям. В результате последующего наблюдения подтвердилось предположение о том, что при заинтересованности данного ребенка, он способен иметь прогрессивные успехи в обучении. То, что его не интересовало, к примеру, выведение букв в прописях, он попросту игнорировал. С другой стороны, не имеющий в физиологическом (половом) плане нарушений в развитии, мальчик-инвалид сегодня (14 лет) активно интересуется противоположным полом – ярко реагирует на телепередачи, полуобнаженные тела, повторяет танцевальные движения кумиров, в том числе подражает голосом. Следит за своей одеждой и внешним видом.

Семья развивалась, и в 2004 году родился второй ребенок (мальчик) без психических нарушений. Сегодня можно сделать вывод о том, что младший сиблинг положительно влияет на когнитивное развитие старшего ребенка-инвалида. Имитирует поведение первого, пользуется его игрушками, передает свои практические навыки, имеет общие интересы в игре и обучения, в частности в просмотре развлекательных и развивающих программ, мультфильмов – то есть младший может способствовать когнитивному развитию старшего ребенка-инвалида с психическими нарушениями. Младший оказался наилучшим транслятором практических знаний, воспринимаемых мальчиком-инвалидом естественным путем через игру; сегодня «здоровый» ребенок почти везде сопровождает инвалида, как «поводырь», не смотря на существенную разницу в возрасте и (!) росте [2, c.121].

Младший сиблинг в данном случае компенсирует старшему занятость (усталость) родителей и отстранение от проблем ребенка-инвалида, в сторону увеличения внимания здоровому мальчику, лишение первого положительной эмоциональной поддержки. Известный термин «информированное согласие» подразумевает, что все заинтересованные лица (психолог и семья) представляют сущность психологических проблем ребенка-инвалида, и совместно разрабатывают стратегию оказания ему комплекса мер необходимой помощи. В данном случае потребуется коррекция на протяжении многих лет.

Семья пользуется всеми услугами социальных служб и медицинскими предназначениями. Особый ребенок нуждается (и получает) в электромассаже, гидромассаже, комплексе сенсорного воздействия, большое значение придается его социализации и адаптации.

Результаты исследования. Сегодня, получив фактические промежуточные результаты многолетнего наблюдения, и подтверждение предположения – может ли второй (здоровый) ребенок в семье оказывать практическую помощь брату-инвалиду, имеет ли такое разрешение вопроса перспективу для родителей семьи ребенка-инвалида, мы полагаем, что есть перспектива нивелирования в ближайшие годы (подросткового возраста) проявлений гипердинамического синдрома ребенка-инвалида, и его «подтягивания» к уровню знаний и практических умений здорового брата. Как результат промежуточного исследования (полное займет годы), можно констатировать успех естественного эксперимента по рождению и воспитанию в семье с ребенком-инвалидом - второго малыша одного пола. Успешное совладение с жизненными трудностями прямо связано с имеющимися в семье ресурсами, как внутренними, так и внешними, и умениями родителей эти ресурсы использовать. Промежуточные результаты нашего исследования конкретной семьи позволяют сделать вывод, что наследственность не имеет в данном случае решающего значения, это подтверждает успех вторых родов. Можно рекомендовать семьям, воспитывающим детей-инвалидов с недостаточным умственным развитием, в частности с приведенным выше диагнозом, использовать свой естественный ресурс воспроизводства для продуктивного взаимодействия и купирования трудной для семьи ситуации [4, c.56].

Понимание личностных и коммуникативных особенностей детей-инвалидов позволяет психологу находить оптимальные приемы и средства для психологической коррекции трудностей в обучении с помощью младшего брата. В этой ситуации мы констатируем копинг-поведение ребенка-инвалида, имеющего латентные интеллектуальные способности по отношению к более молодому, но сильнее развитому брату, особенно фиксируемое в последние 2 года – в период активного развития второго ребенка. Общаясь с «сильным» братом, ребенок-инвалид помимо развития способностей к анализу, получает возможность рефлексии, которая представляет собой осмысление собственных действий, когда выясняются их основания, причины [2, c.114].

Имея перед глазами пример родного брата, ребенок-инвалид познает мир таким, каким он объективно является для человеческого познания, то есть все больше понимает и узнает тех, кто его окружает; никакие дистанционные воздействия и методики не сравняться по эффективности с наглядным примером.

В части психологической коррекции восприятия детей-инвалидов рекомендуется постоянно переключать их с восприятия на активную, практическую деятельность. Для улучшения запоминания применяют несколько оправдывающих себя приемов: развитие произвольного запоминания путем «пошагового» усложнения содержания информации, обучения ребенка-инвалида применению мыслительных приемов в процессе произвольного запоминания информации. Эффективным является способ запоминания информации за счет проговаривания вслух (использования речевых возможностей ребенка) [2, c.145].

Поскольку по Б. Г. Ананьеву интеллект является и предпосылкой, и продуктом учебно-познавательной деятельности, очевидно, что у детей-инвалидов в конкретной ситуации есть шанс к социализации и адаптации в обществе [1, c. 43, c.51]. Исследование продолжается.

 

Литература

1.     Ананьевские чтения 2007: Материалы научно-практической конференции 23-25 октября 2007 года/ Под ред. Л. А. Цветковой. – СПб.: Из-во Санкт-Петербургского университета, 2007. – 690 с.

2.     Защиринская О. В. Семья и ребенок с трудностями в обучении. – СПб.: Речь, М.: Сфера, 2010. – 214 с.

3.     Люшер М. Какого цвета ваша жизнь. Закон гармонии в нас. Практическое руководство. – М. ИКСР.- 2008. – 252 с.

4.     Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. Изд. 3-е – СПб.: Речь, 2004. – 276 с.

5.     Экман П. Психология лжи. – СПб.: Питер, 2000. – 272 с.

© 2018 Институт интегративной медицины.

^ Наверх