28 октября закончилась конференция на базе НИУ ВШЭ I Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психологическая служба университета: реальность и перспективы», но память о ней живет! И не только в сердцах, но и в умах. Безусловно, любое научное мероприятие должно оставаться научным. Но иногда с просьбой выступить обращается человек уважаемый, кандидат наук, профессор, член Дома ученых РАН. В результате председателями секции «Психологическое сопровождение студентов с особыми образовательными потребностями» было принято решение допустить доклад, дабы вызвать дискуссию и критику со стороны участников. В итоге нам пришлось поговорить о синтезе академического знания с эзотерикой. На основе принципов научно-исследовательской работы, коллега из МПГУ, Комиссаренко Т.И., в своем докладе «Использование астронумерологических знаний в изучении социальной адаптации студентов с ОВЗ» попыталась выстроить рабочую модель социальной адаптации студентов с ограниченными возможностями здоровья, опирающуюся на гносеологический учет «древних» знаний. Как и предполагалось, данный доклад вызвал ожесточенную дискуссию и поднял важную проблему демаркации «науки» и «не науки». 
 
В методологии науки так называемая «проблема демаркации», т.е. проблема разграничения науки и других форм познания окружающего мира, исторически возникла и рассматривалась, прежде всего, как проблема разделения науки и метафизики. При этом позитивисты предусматривали сведение этой проблемы на «атомарный уровень»: ими был предложен методологический критерий, с помощью которого можно было отличить «научное высказывание» от «метафизического», а именно наличие «критерия эмпирической значимости», который требовал от научных предложений и исследований «эмпирической проверяемости», то есть возможности быть верифицированными опытными данными. Метафизические же предложения не удовлетворяли этому критерию: их в принципе нельзя было верифицировать. 
 
Спустя время в науке закрепил свои позиции критерий фальсифицируемости, выдвинутый Карлом Поппером как альтернатива позитивистскому. Он требовал от научных высказываний принципиальной опровержимости. Отсутствие потенциальных фальсификаторов, предполагавшееся у метафизических предложений, также должно было вывести их за пределы науки. При этом, безусловно, часть теоретических утверждений (законов науки) не может быть окончательно верифицирована, а соответствующие исследования причислены к рангу либо «научных», либо «не научных». Истинность и ложность научных утверждений не является функционально зависимой от процедур их верификации или фальсификации. Однако признание относительности (точнее, условности) научных истин, приводит нас к заключению, что современные научные теории могут быть пересмотрены и дополнены, собственно, как и их предшественницы.
 
Но при этом существует ряд специфических признаков науки, которым должны соответствовать новые научные данные. Среди существенных признаков мы можем выделить следующие: направленность на поиск достоверного знания; специфический способ организации поиска этого знания – «научное исследование»; принципиальная незавершенность научного знания (возможность его совершенствования); универсальность науки - возможность применения исследовательских методов в любой области реальности; наличие особого субъекта научной деятельности - научного сообщества, характеризующегося специфической организацией и собственными законами функционирования и воспроизводства, которое принимает научное знание. Разумеется, не все эти признаки являются равноправными по своему статусу. Часть из них при детальном раскрытии их содержания оказывается результатом эмпирических обобщений. Другая же часть получена на основе философского анализа науки. 
 
И в данном случае целью науки становится - достижение истинного знания о мире. Это означает, что, во-первых, мы имеем представление о том, что является истиной (или по крайней мере о том, что ей не является); во-вторых, существование истин подразумевает существование определенного типа реальности, к которой собственно и относятся эти истины. Эта реальность должна быть независимой от исследователя. Предпосылка существования независимой от исследователя реальности, как известно, считается основным условием для развертывания научного познания. Иначе говоря, отправной точкой научного исследования является непосредственно данная реальность, которая в целом индифферентна к существованию исследователя и его процедурам: она не уничтожается ими и, в принципе, не уничтожает самого исследователя в процессе его деятельности.
 
И здесь в силу общепринятой методологической научной конвенции: любое исследование должно быть воспроизводимо. Это означает не только возможность перепроверки экспериментальных результатов, но и возможность перепроверки и критического рассмотрения всех рассуждений, осуществленных в том или ином экспериментальном или теоретическом исследовании. Иначе говоря, все имевшие место в ходе исследования мыслительные и практические действия должны быть повторимы. 
 
Воспроизводимость не является единственным требованием, обеспечивающим научность исследования. Еще одно необходимое условие - научность поставленной исследователем цели. Проблема, на разрешение которой направлены его усилия, должна быть признана имеющей научную значимость. 
Еще один существенный признак научного исследования, характерный для науки, находящейся на парадигмальной стадии развития, - применение специфических методов, разработанных и апробированных в соответствующих научных дисциплинах. 
 
Наконец, последний момент, интересующий нас в контексте проблемы демаркации, - интерпретация полученных результатов. Как правило, она также осуществляется в рамках той или иной научной теории, но возможна ситуация, когда исследователь имеет дело с нечто иным, не вписывающемся ни в одну из научных теорий. В таком случае результаты могут получить интерпретацию на более абстрактном - метафизическом уровне. Если используемая исследователем метафизика не противоречит описанным выше онтологическим допущениям научных исследований, то можно считать, что и исследование в целом не вышло за пределы науки.
 
Теперь мы можем произвести краткое сопоставление науки с астрономерологией. Сразу следует оговориться, что любая квазинаучная форма познания строится в соответствии с общераспространенными канонами научных дисциплин и в этом смысле хорошо «замаскирована». 
 
Согласно предложенной выше классификации, астронумерологию следует отнести к паранаукам. Хотя она имеет общий с астрономией корпус объективного знания о видимом движении небесных светил и их взаиморасположении на небе, тем не менее главный исследовательский интерес астронумерологии сосредоточен на совершенно чуждом для астрономии и математики предмете: влиянии небесных светил и чисел на судьбы людей, на происходящие на Земле события. Для астрономии и математики подобная постановка вопроса будет заведомо антинаучной, поскольку речь идет не о конкретных вещах, а о связи совершенно неясной природы, причем исследование сути этой связи не входит в задачу астронумерологов. Она изначально постулируется как проявление некоего универсального принципа «всемирной симпатии». Уже это является первой серьезной отличительной особенностью астронумерологии именно как квазинаучного образования. В основе ее построений лежит представление о силах и взаимодействиях, которые не исследуются и не могут исследоваться никакой другой научной дисциплиной, в частности – психологией. Это представление было сформулировано, очевидно, еще в эпоху античности и с тех пор не ставилось под сомнение и не претерпевало, как кажется, серьезных изменений. Ясно, что использование в качестве фундамента теорий таких принципов, которые имеют, по-видимому, мифологическое происхождение, является по меньшей мере сомнительным способом обоснования научности получаемых результатов.
 
Но не только это разделяет астрономию и математику, как науки, и астронумерологию, как квазинауку. В содержание астронумерологии входит набор теорий и интерпретативных схем, которые связывают местоположение (движение небесных светил) и дату рождения с делами и судьбами людей. Эти теории и схемы, вообще говоря должны были бы быть эмпирически проверяемыми и, более того, быть хорошо подтвержденными тысячелетним опытом успешных предсказаний и историческими описаниями событий. Но при таких условиях постановки научного знания показать, что астронумерологический прогноз не сбылся также трудно, как и доказать его теоретическую неосуществимость.
Говоря о проведенном исследовании в докладе относительно студентов с ОВЗ, стоит отметить, что использование в эксперименте разных лиц, позволяет говорить о том, что люди здесь не являются взаимозаменимыми, их невозможно подобрать абсолютно одинаковыми по своим характеристикам, чтобы получить удовлетворяющие исследователя данные, а без этого эксперимент нельзя признать чистым. Даже если бы в исследовании принимали участие близнецы, то они не смогли бы удовлетворить условиям эксперимента, так как разность в моменте рождения неизбежно сделала бы их судьбу различной, а социальную адаптацию - соответственно, нелинейной. 
В этих условиях, помимо всего прочего, астронумерология должна быть заинтересована и в наиболее точной вычислительной базе, то есть в возможно более полной экспликации связей между числами, положением планет и, например, особенностями личности, о которых шла речь в докладе. Однако никакой исследовательской работы в данном направлении астронумерологами систематически не проводится. При этом некоторые важные эмпирические астрономические и математические данные докладчик использует некорректно с точки зрения методологии науки. В данном случае подобная некорректность не считается неприемлемой, наоборот, она освящена древней традицией астронумерологической практики. Такое оправдание традицией также не характерно для тех дисциплин, которые считаются подлинно научными. Оно, по-видимому, является более подходящим для того комплекса знаний, который складывался в донаучную эпоху, когда доминирующим было мифологическое осмысление действительности.
 
Также хочется сказать о том, что прозвучавшие в докладе такие выражения, как «самость», «сила судьбы», «точка проявления энергии» не являются и не могут являться научными терминами. Это - элементы особого идеологического стиля, псевдообъяснения.
 
Подвести итог всему вышеизложенному можно следующим образом. Несмотря на то, что астронумерология по своим задачам и способам их решения напоминает прикладную науку, от настоящей прикладной дисциплины она отличается по следующим существенным характеристикам. Во-первых, ее теоретические основания являются спекулятивно метафизическими, в основном они ведут свое происхождение от древних мифологических представлений. Во-вторых, они не могут быть прояснены никакой из существующих фундаментальных научных дисциплин. В-третьих, решение астронумерологических задач прямо опирается на эту спекулятивную метафизику, поскольку использует правила символической интерпретации окружающих явлений. В-четвертых, успешность или не успешность решения этих задач не может быть оценена с помощью каких-либо объективных критериев. Наконец, в-пятых, не существует процедуры, которая позволяла бы получать одинаковые результаты независимо от субъективного опыта астронумерологии. 
 
В этой связи, особо печальным становится то, что прикрываясь именем лицензированного образовательного учреждения (Московским педагогическим государственным университетом), в науку проникает откровенное мракобесие. Возникает вопрос: какими специалистами выйдут тамошние психологи, изучающие астронумерологию? С одной стороны, их обманули, обучив несуществующей «науке» по не одобренным министерством образования методикам. С другой стороны, их обманул государственный аккредитованный вуз, выдав аттестат или государственный диплом и присвоив квалификацию, вероятно, не соответствующую программе обучения.
 
Сразу скажем, что мы не оспариваем заслуги Комиссаренко Тамары Ивановны как педагога и психолога. Но оккультно-эзотерическое учение, пропагандируемое данным профессором, дискредитирует все присутствующие здесь сколь угодно положительные педагогические идеи автора. Ни к педагогике, ни к психологии такая дисциплина как астронумерология не может иметь никакого отношения, хотя и претендует на научность. Таким образом, мы видим, что представленный Комиссаренко Т.И. доклад, содержит в себе противоречащие научному подходу положения и выводы, и, следовательно, его дальнейшее распространение вряд ли может принести какую-либо пользу науке. Проблема распространения оккультизма в высшей школе стоит очень остро, и оградить вузовское образование от проникновения магизма, на наш взгляд, одна из важнейших задач высшей школы.
 
 
Общественный комитет по борьбе со лженаукой и фальсификацией научных данных в области психологии, образования и воспитания МАСТ
 

© 2018 Институт интегративной медицины.

^ Наверх